Тайны Истинного мира - Страница 60

– Вполне. – Я вдруг поняла, что широко улыбаюсь. Предложи старик в тот момент станцевать польку-бабочку, то согласилась бы без колебаний.

– Маша, – казалось, доктор смаковал мое имя, – держи руки своему другу.

Я крепко схватила запястья Алекса, вдавливая их в холодный стол. Дядя Ваня осторожно положил морщинистые ладони на успокоившуюся шишку, а потом со всей силы надавил так, что, кажется, у раненного хрустнули ребра. Алекс вскрикнул, приходя в сознание, выгнулся и открыл глаза. Что это был за взгляд – ясный, чистый, очень осмысленный.

– Держи руки! – напомнил доктор.

Я со всей возможной силой перехватила запястья, когда Александр попытался пошевелиться. Тут доктор снова обрушился на несчастного, и я едва удержалась на ногах от страха. Раненый сморщился от боли, и тут из его глаз, открытого рта, носа, ушей неожиданно вырвалось жидкое красноватое пламя, превратив моего приятеля в подобие огнедышащего дракона. Через секунду, наполненную болезненно ярким светом, поток весь вылился наружу и заскользил по воздуху алым головастиком с тонким хвостом. Он сделал над потолком стремительный круг и завис на секунду. Тварь лениво мотнула хвостом, и я, задрав голову, четко разглядела слепую, лишенную глаз головку и широкую линию пасти. Через мгновение головастик оголил страшные клыки и ринулся на меня. От страха я разинула рот и забыла прикрыться прозрачной стенкой, которая у меня недавно стала так отличного получаться, оставшись незащищенной. Буквально перед моим изумленным лицом головастик вспыхнул и растаял, не оставив следа.

В комнате повисла напряженная пауза. Дядя Ваня довольно вытирал руки о застиранное полотенце, меня страшно колотило от нервного напряжения.

– Сильно, видно, разрядился, – махнул он головой. – От простого червя не смог отбиться. Такой гадостью дети в школе балуются, чтобы приятелям жизнь медом не казалась…

– Червя? – Машинально повторила я, все еще разглядывая точку перед собой, где только что исчез сгусток энергии.

А потом перед глазами закрутило и потемнело, снова подступила тошнота, и с грохотом я свалилась на пол в глубоком обмороке.

Широкая улица с громким названием, ведущая к самому сердцу города, застыла в мертвом заторе глазастых автомобилей. Сильный ветер налетал ледяными порывами, мне было очень холодно в тоненьком пальтишке, и я ежилась в ожидании чуда. Сейчас город, наполненный тьмой, огнями витрин, гудками автомобилей, людским гвалтом, казался чужим и знакомым одновременно.

Я стояла рядом с памятником известному поэту, напротив большого кинотеатра и переливавшегося всеми цветами радуги казино. Вокруг бурлила черно-белая толпа, в которой то и дело яркими мазками выделялись цветные люди. Я ждала, сжимая в кармане маленький мешочек и не питая иллюзий насчет собственной судьбы. Меня постараются стереть. Прямо сейчас.

Из переулка появился знакомый автомобиль, остановился. Из него вышли люди, а потом показался тот, кого я ждала. Он даже не подумал прятаться и делать вид, что приехал один. В сущности зачем? Мы оба все понимали.

Мне не было ни больно, ни страшно, только горечь во рту, где-то под языком. Тот, кто предал однажды, не задумываясь, совершит подлость снова.

Мужчина поплотнее запахнул куртку и поправил ярко-красный, словно горящий, шарф. Он быстро приближался ко мне. Я не увидела его лица, оно представилось мне размазанной кляксой.

– Ты принесла?

– Привет, Данила! – Я вытащила из кармана мешочек и, подвесив за шнурок на указательный пальчик, позволила ему покачиваться как маятнику.

Мужчина протянул руку, которая заметно дрожала. Только тут я осознала, как сильно он напуган. Наверное, он прав, люди за его спиной никогда не шутят.

– Ты очень сильно вляпался, Данила, – хмыкнула я, не давая ему забрать вожделенную вещицу.

– Не один, – буркнул он зло. А потом нас накрыла горячая волна и резкий тошнотворный запах…

– Пришла в себя, – сказал кто-то издалека и снова сунул под нос ватку, смоченную в нашатыре.

Я попыталась отодвинуться и открыла глаза. Комната плыла, надо мной склонился дядя Ваня и испуганный Сомерсет с жаром тыкал под нос лекарство.

– Хватит, – я оттолкнула его руку.

Кресло, в которое меня усадили в беспамятстве, недовольно скрипело от старости. Надолго ли я отключилась? Возможно, на минуту, а увидела события целого часа.

Какие странные игры ведет подсознание, постепенно, по капле приоткрывая завесу секретов.

Алекс, укрытый тонкой простыней, лежал на узкой детской кровати, его ноги полностью не помещались на коротком матрасе, свешиваясь. Лицо отдавало синевой, губы были почти черными, и он сильно напоминал инферна.

– С ним будет все нормально. – Доктор поймал мой взгляд, обращенный к другу. – Отлежится, восстановится через пару дней.

– Ага… – Ноги подкосились, когда я попыталась подняться, и я упала обратно в промятые подушки кресла.

– Вы должны уйти, – безапелляционно заявил дядя Ваня и быстро вышел из комнаты.

– Что? – Мы с Сэмом возмущенно переглянулись, и я быстро последовала за стариком. – Куда мы повезем Сашу? Посмотри на него! – Горбун даже не оглянулся, ковыляя на кухню. – Ты не можешь нас сейчас выставить на улицу!

– Послушай, девонька! – Дядя Ваня стал наливать в большую чашку заварку. – Я же сказал, откачаю, и уматывайте. Заметь, за работу я даже денег не взял! Хотя мои услуги стоят дорого.

– Деньги у нас есть, так что не надо благотворительности! – огрызнулась я. А потом честно призналась: – Да нам и ехать некуда. Мы по уши в дерь… в неприятностях.